Мистика, да и только! - Владимир Маталасов

Пара возвращалась со стороны железнодорожной станции, расположенной в версте от дачного посёлка, в потоке дачников, возвращавшихся из города в свои загородные апартаменты.

– Ишь мне. Патлы-то свои как распустил, – не преминул съязвить Прелюбодеев. – А его кобыла с номерными знаками чего только стоит. Эк наштукатурилась! Натурщица! Пришуршала!

Старушки приутихли, с любопытством разглядывая молодую пару.

– Привет представителям поколения начала двадцатого века! – поприветствовал Натюрмортов. – Товарищу Прилюбодееву – мой персональный!

– Гусь свинье не товарищ! – отвечал тот.

– Да я, дед, такой гусь, что любая свинья сочтёт за честь взять меня в свои товарищи, – отпарировал художник. – Всё весёлыми байками развлекаем народ?

Обоюдная неприязнь сквозила в их словесной дуэли.

– Говори-говори, гусь лапчатый, – огрызнулся Прилюбодеев. – Тоже мне, Михель Анджелес нашёлся! Много вас тут таких бродют. Развели мне тут, понимаешь ли, фигли-мигли всякие…

– Небольшое уточнение: Микеланджело Буонарроти, – поправил Натюрмортов.

– А мне всё едино, жизнь моя в раскорячку! Погоди-погоди, я те ужо устрою! – не унимался дед.

– В таком случае, дедушка, отправляю тебя к компрачикосам и собору парижской богоматери для выяснения вопроса о значимости фертикулярности пендикуляции при сублимации через инвергенцию.

– Ишь ты, какими словесными кренделями с вензелями раскидывается, – покачал головой Илларион Авдеич. – А что ты скажешь, дружок, на то, что перпендикулярность твоей политики заключается в параллельности твоих мыслей, заключённых в сферическую оболочку философских рассуждений?

– Ну дед, я фонарею на фоне фанеры! – удивлённо воскликнул художник. – Не ожидал от тебя таких академических познаний. Круто!

– То-то и оно. – Старик от удовольствия причмокнул губами и продолжал: «Надобно, чтобы вся жизнь наша, проходя сквозь призму бытия, преломлялась и раскладывалась на цветовую гамму жизненных ситуаций».

Говоря всё это, Илларион Авдеич снисходительно покуривал чужую сигарету, только что одолженную у Натюрмортова.

– А вас, дедушка, разве ещё в милицию не забрали? – вдруг осведомилась девушка.

У Прилюбодеева от неожиданности отвисла нижняя челюсть.

– Это ещё с какой такой стати? – округлил он глаза.

– Да, правда, Иларион Авдеич! – подтвердил художник Натюрмортов. – Твоя личность, по-моему, фигурирует в уголовной хронике. Там, в городе на милицейских досках с названием «Их разыскивает милиция» размещён фоторобот, и уж больно похожий на тебя.

– Ага! – вторила спутница художника. – Там ещё написано, что находится в розыске сексуальный маньяк и серийный убийца, который убил какого-то тоже дедушку и поглумился над его бабушкой.

Такой словесной атаки Прилюбодеев никак не ожидал.

– Да вы что, друзья мои, белены что ли объелись? – разгубленно вопрошал он, оправляясь от неожиданности.

– Вот уже и «друзья мои», – заметил Натюрмортов. – Страсти потихоньку улегаются. Хотя с чего бы им быть? Наша информация никого ни к чему не обязывает. Может быть это и не вас разыскивают. Кто знает? Но, на всякий случай, дед, всё-таки готовь сухари.

Бабушки почему-то все, как по команде, вдруг куда-то заторопились. У каждой из них сразу нашлись какие-то срочные, неотложные дела.

– А в общем-то, Авдеич, – уже на ходу обратился художник к тому, – как только выпустят, приходи, нарисую с тебя отличное «ню». Дорого не возьму, но мир обзаведётся ещё одним шедевром искусства…

Неблагоприятные прогнозы для Прилюбодеев, и в самом деле, в скором времени подтвердились. Утром следующего дня его забрали, препроводив в город в один из районных участков милиции.

Кто сыграл подобную злую шутку с Прилюбодеевым, чья это была проделка, так и осталось загадкой. Хотя каждый, правда, догадывался чьих это рук дело, и делал свои выводы. Но зато дачный посёлок «Дубоедово» в течение целого летнего месяца отдыхал от брюзги. А это было самое важное.

Перевоплощение

Любовь сродни электрической

дуге между двумя полюсами единого энергетического источника

– Забавная история приключилась с моей лучшей подругой Крысей Ухватовой, – откусывая шоколадку и запивая её чаем с малиновым вареньем, молвила Флейта Занозистая. – Когда я с ней впервые познакомилась, она была ужасной неряхой. Муж так её и прозвал – «ваше высоконеряшество». Безалаберная. За собой не следит. Кушать готовит из рук вон плохо. В квартире полнейший беспорядок и кавардак, а ей всё ни по чём. Муж весь извёлся. Похудел бедненький. Спит плохо, а днём бродит, как в потёмках, на ощупь. Повторяет всё: «Ох уж ты жизнь моя тридцатиэтажная!»

Так продолжалось где-то года полтора-два. И вдруг – полнейший отпад. Моя подруга в кратчайшие сроки полностью преображается: обкладывается кулинарными книгами, журналами мод «Шик, блеск, красота!». Квартира блестит и пахнет, переливается всеми цветами радуги. Повсюду – цветы, цветы, цветы. Внешне так преобразилась, что не узнать: ну вылитая Мерелин Монро.

Муж, конечно, сначала обрадовался такому повороту событий. Но потом стал постепенно призадумываться: отчего это, мол, такая перемена? Закралось подозрение, что дело не чисто, что у Крыси появился кто-то другой, на стороне. Ревность стала разъедать его душу. Сцены ревности обрели свою повседневность. Откуда каждодневные дорогие букеты цветов? Почему стала такой хозяйкой, какой не сыскать во всей округе? Откуда дорогая парфюмерия и наряды, за какие шиши? Почему преобразилась и так тщательно следит за своей внешностью?

Сами понимаете, всё это он рассказывал мне, как лучшей подруге своей жены. Делился со мной сомнениями и подозрениями по поводу и без повода. В знак протеста отказался спать со своей женой в одной комнате. Перебрался в другую. На ночь дверь заключивает, охает, ахает, стенает, стонет, воет серым волком.

Тут уж испугалась за собственного мужа и сама Крыся: как бы не рехнулся муженёк. Позвала меня, спрашивает, как быть. Отвечаю, что ничем помочь не могу, так как не ведаю причин её существования в новой ипостаси. Вот тогда-то она мне и выложила всё. Оказалось, полгода назад в её адрес пришло письмо от незнакомца. Тот сообщал, что увидев её однажды, случайно, в подземном переходе, воспылал к ней нежной, страстной любовью. Уверял, что восхищён её красотой, а, следовательно, уверен, и всеми необходимыми качествами хорошей хозяйки и преданной, любящей натуры. Сообщал, что уезжает на полгода в командировку на какие-то острова, в заморские края. Но каждый день ей будут приносить, от его имени, цветы, и от случая к случаю – подарки различного характера и содержания. Писал, что «только вас вижу в качестве моей будущей супруги. Приеду, переговорю с вашим мужем. Дам отступного, и заживём в законном браке, душа в душу, в любви и согласии».

Но прошло полгода. Таинственный незнакомец так и не появляется. Муж, пребывая в неизвестности, томимый жуткими предчувствиями, мучится, убивается. Крыся уже и не рада ни цветам, ни подаркам, ни самому незнакомцу. Говорит мне, что он ей уже до лампочки, переболело, мол, перегорело. Теперь она мужа своего любит, пуще прежнего, за муки, за страдания.

Как-то вечером, отойдя ко сну, муж забыл закрыть за собой на ключ дверь в комнату. Крыся, чисто случайно, тронула дверь, та и открылась. И что же она видит? А видит она, что муж её бессовестно дрыхнет за двоих, без задних ног. На тумбочке магнитофон работает и изрыгает из нутра своего охи, вздохи, вскрикивания, стенания и проклятия. Жена так и ахнула. Тут же разбудила мужа и потребовала объяснений. Ну тот и признался.

Оказывается, отчаявшись в попытках убедить жену стать хорошей хозяйкой и привлекательной женщиной, он решил перевоспитать её необычным способом. От имени незнакомого мужчины написал своей жене любовное письмо. Стал присылать цветы и подарки, ну и так далее. Хитрость подействовала. Крыся стала любящей женой и прекрасной хозяйкой. Услышав признание мужа, она радостно засмеялась, нежно обняла его и всплакнула от воспылавшей к мужу любви. Так и живут они до сих пор в полном согласии, здравии, любви и взаимопонимании.

Зеркало души

Бди, бдя!

«Глаза – это зеркало души», как сказал, однажды, один великий мыслитель. Кто именно?.. Не помню!.. Хотя, может быть даже и я. Ну, это не так уж и важно.

Глаза! Они многое могут сказать нам о собеседнике. Одарите его ласковым взглядом. Возьмитесь за пуговицу его одеяния и непринуждённо покручивайте её по часовой стрелке. При этом необходимо доверительно и пристально смотреть ему в глаза.

Если собеседник их потупил, значит стесняется. Дайте ему шанс реабилитировать себя, покручивая пуговицу против часовой стрелки.